ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ САХА (ЯКУТИЯ)
РЕШЕНИЕ
от 16 августа 2002 г. N 3-67/02
О ПРИЗНАНИИ ПРОТИВОРЕЧАЩИМИ
ФЕДЕРАЛЬНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ ОТДЕЛЬНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ
ЗАКОНА РС(Я) "ОБ ОСОБО ОХРАНЯЕМЫХ ПРИРОДНЫХ
ТЕРРИТОРИЯХ РЕСПУБЛИКИ САХА (ЯКУТИЯ)">
Именем Российской Федерации
Верховный суд Республики Саха (Якутия) в составе:
председательствующего Александровой Р.С.,
при секретаре Лукиной А.Е.,
с участием прокурора Яковлевой С.Н.,
рассмотрев в открытом судебном заседании в гор. Якутске 16
августа 2002 г. дело по заявлению Прокурора Республики Саха
(Якутия) о признании противоречащими федеральному законодательству
отдельных положений Закона РС(Я) "Об особо охраняемых природных
территориях Республики Саха (Якутия)",
установил:
Постановлением Палаты Представителей Государственного Собрания
(Ил Тумэн) от 6 мая 1996 г. принят Закон Республики Саха (Якутия)
"Об особо охраняемых природных территориях Республики Саха
(Якутия)". 15 февраля 2001 г. в него внесены изменения.
Прокурор РС(Я) обратился в суд с заявлением о признании
недействующими и не подлежащими применению отдельных положений
указанного закона по тем основаниям, что они приняты в нарушение
требований федерального законодательства.
В судебном заседании прокурор Яковлева С.Н. поддержала
заявление в полном объеме и полагала необходимым признать
оспариваемые нормы недействующими и не подлежащими применению с
момента вступления решения в законную силу.
Представитель Управления Министерства юстиции РФ по РС(Я)
Стручков И.В. заявление прокурора поддержал в полном объеме.
Представители Государственного Собрания (Ил Тумэн) РС(Я) Иванов
П.В. и Министерства охраны природы РС(Я) Лазарев И.К. и Ефремов
Д.П. заявление прокурора признали частично. В обоснование своих
возражений они пояснили, что п. 2 ст. 5 Закона РС(Я) по своему
содержанию не противоречит требованиям федерального
законодательства, т.к. решения об образовании особо охраняемых
природных территорий республиканского значения в соответствии с ч.
2 ст. 2 Федерального закона "Об особо охраняемых природных
территориях" могут приниматься соответствующими органами
исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органами
местного самоуправления. Статьи 7 и 12 Закона РС(Я) не
противоречат требованиям федерального законодательства, т.к. в них
установлен правовой статус отдельной категории особо охраняемой
территории - национального природного парка, который не идентичен
понятиям национального парка и природного парка, установленных в
федеральном законе. Установление такой категории особо охраняемой
территории, по мнению представителей Государственного Собрания и
Министерства охраны природы РС(Я), соответствует требованиям ч. 2
ст. 2 Федерального закона "Об особо охраняемых природных
территориях". Согласны с заявлением прокурора в части противоречия
требованиям федерального законодательства п. 1 и п. 3 ст. 3,
подпункта 4 пункта 1 ст. 11, п. 1 ст. 16 Закона РС(Я).
Выслушав объяснения сторон, исследовав материалы дела, суд
полагает заявление прокурора подлежащим удовлетворению.
В соответствии с ч. 1 ст. 3 Закона РС(Я) "Об особо охраняемых
природных территориях Республики Саха (Якутия)" государственное
управление и государственный контроль и управление в области
организации и функционирования особо охраняемых природных
территорий федерального значения осуществляется совместно
Правительствами Российской Федерации и Республики Саха (Якутия) и
специально уполномоченными на то государственными органами на
основе заключаемых договоров. Данная норма закона в части
предоставления права по государственному контролю и управлению
особо охраняемых природных территорий федерального значения
Правительству Республики Саха (Якутия) и специально уполномоченным
государственным органам республики противоречит требованиям п. 1
ст. 3 Федерального закона "Об особо охраняемых природных
территориях" от 14 марта 1995 г., согласно которым на названных
территориях управление и контроль осуществляется Правительством
Российской Федерации и специально уполномоченными на то
государственными органами Российской Федерации. Таким образом,
оспариваемая норма устанавливает полномочия государственных
органов субъекта Российской Федерации в указанной области,
которыми они не вправе обладать. Поэтому ч. 1 ст. 3 Закона РС(Я)
подлежит признанию недействующей и не подлежащей применению.
В соответствии с п. 3 ст. 3 Закона РС(Я) управление и контроль
в области организации и функционирования особо охраняемых
природных территорий местного значения осуществляются местными
органами государственной власти и органами местного
самоуправления. Данная норма в части предоставления полномочий по
осуществлению управления и контроля в указанных природных
территориях местным органам государственной власти ущемляет права
органов местного самоуправления и противоречит принципу
невмешательства органов государственной власти в деятельность
органов местного самоуправления, противоречит требованиям п. 3 ст.
3 Федерального закона "Об особо охраняемых природных территориях",
согласно которым такими полномочиями обладают только органы
местного самоуправления.
В п. 2 ст. 5 Закона РС(Я) установлен порядок образования особо
охраняемых природных территорий республиканского значения, по
которому такое решение принимается Правительством РС(Я) по
представлению специально уполномоченного на то государственного
органа РС(Я), по согласованию с улусными и городскими Собраниями с
учетом мнения населения в лице их органов самоуправления. Разрешая
требование прокурора в этой части, суд исходит из того, что по
смыслу оспариваемой нормы термин "природные территории
республиканского значения" совпадает с понятием "природные
территории регионального значения". В соответствии с п. 7 ст. 2
Федерального закона "Об особо охраняемых природных территориях" к
территориям регионального значения отнесены только природные
парки. Между тем, в ст. 19 названного Федерального закона
установлен порядок образования природных парков, согласно которому
решение принимают органы государственной власти субъектов
Российской Федерации по представлению специально уполномоченных на
то государственных органов Российской Федерации в области охраны
окружающей природной среды по согласованию с органами местного
самоуправления. Таким образом, в п. 2 ст. 5 Закона РС(Я)
установлен иной порядок образования особо охраняемых территорий,
исключающий компетенцию государственных органов Российской
Федерации в указанной области, а значит ущемляющий ее интересы.
Поэтому п. 2 ст. 5 Закона РС(Я) в указанной части подлежит
признанию недействующим, не подлежащим применению.
В статьях 7 и 12 Закона РС(Я) установлен порядок организации и
правовой статус национальных природных парков, особенности их
правового положения. Названные нормы противоречат требованиям
федерального законодательства по следующим основаниям.
В ч. 1 ст. 2 Федерального закона "Об особо охраняемых природных
территориях" установлены категории и виды указанных территорий:
государственные природные заповедники, национальные парки,
природные парки и т.д. В разделах I, II и III закона определены
общие положения, особенности правового положения каждого из видов.
Из анализа содержания этих разделов следует, что федеральный
законодатель устанавливает различия в правовом статусе
национальных и природных парков. При этом из п. 7 ст. 2
Федерального закона следует, что территории национальных парков
относятся к особо охраняемым природным территориям федерального
значения, а природные парки являются особо охраняемыми
территориями регионального значения. Федеральный законодательство
не содержит такого вида особо охраняемых территорий, как
национальный природный парк.
Из анализа содержания статей 7 и 12 Закона РС(Я), в частности,
по определению территории, режима пользования следует, что
национальные природные парки соотносимы более с правовым
положением национальных парков, нежели природных парков,
установленных в федеральном законодательстве. Поскольку территории
национальных парков отнесены к территориям федерального значения,
Республика Саха (Якутия) как субъект Российской Федерации не
вправе регулировать вопросы создания, охраны и порядка их
деятельности. Таким образом, статьи 7 и 12 Закона РС(Я) приняты с
превышением полномочий, предоставленных субъекту РФ, с ущемлением
прав государственных органов РФ. Поэтому названные нормы подлежат
признанию недействующими и не подлежащими применению.
Доводы представителей Государственного Собрания (Ил Тумэн)
РС(Я) и Министерства охраны природы РС(Я) о том, что
законодательный орган в пределах полномочий, установленных ч. 2
ст. 2 Федерального закона установил в ст. ст. 7 и 12 Закона РС(Я)
иную категорию особо охраняемых природных территорий, судом
исследованы и отклонены по следующим основаниям.
Из буквального толкования ч. 1 и ч. 2 ст. 2 названного
Федерального закона следует, что в ч. 1 установлены основные
природные комплексы, имеющие особую либо значительную
экологическую, историческую и эстетическую ценность, т.е. наиболее
масштабные. В ч. 2 ст. 2 закона соответствующим органам
исполнительной власти субъектов РФ, органам местного
самоуправления предоставлено право устанавливать иные категории
особо охраняемых природных территорий, в частности, городские
леса, городские парки, охраняемые природные ландшафты,
микрозаповедники и т.д. Из примерного перечня этих территорий и
сопоставления их с перечнем, установленным в ч. 1 ст. 1
Федерального закона, следует, что эти виды особо охраняемых
природных территорий имеют меньший масштаб, т.е. уровень
городского и сельского значения. Из указанного следует сделать
вывод о том, что в ч. 2 ст. 2 федеральный законодатель предоставил
право устанавливать иные категории особо охраняемых природных
территорий, которые по своему статусу не сопоставимы с теми,
которые установлены в ч. 1 закона. При таких обстоятельствах
доводы заинтересованных сторон о законности создания и порядка
деятельности субъектом РФ национальных природных парков не
основаны на правильном толковании закона.
Подпункт 4 пункта 1 статьи 11 Закона РС(Я), в котором
определены полномочия Правительства Республики Саха (Якутия) по
установлению порядка и предельных размеров платы за пользование
природными ресурсами, противоречит требованиям федерального
законодательства. Так, установление порядка и предельных размеров
платы за пользование природными ресурсами в соответствии с пп. "и"
п. 1 ст. 19 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. "Об основах налоговой
системы в Российской Федерации" с последующими изменениями
отнесены к ведению Российской Федерации. Таким образом,
оспариваемая прокурором норма принята законодательным органом
Республики Саха (Якутия) с превышением полномочий.
В соответствии с подпунктом 18 пункта 2 статьи 11 Закона РС(Я)
в компетенцию специально уполномоченных на то органов
государственного управления особо охраняемыми территориями входит
осуществление государственного и общественного контроля. В данной
норме конкретно не указано, о каких специально уполномоченных
органах управления: федеральных либо Республики Саха (Якутия) идет
речь. При толковании содержания нормы суд исходит из того, что
закон субъекта не вправе устанавливать компетенцию федеральных
органов, т.е. осуществлять правовое регулирование в этой области.
Поэтому суд полагает, что в оспариваемой норме урегулирована
компетенция специально уполномоченных органов государственного
управления Республики Саха (Якутия). Поэтому доводы представителя
Государственного Собрания (Ил Тумэн) РС(Я) в этой части по
указанным основаниям подлежат отклонению.
Указанная норма в части предоставления специально
уполномоченным органам государственного управления Республики Саха
(Якутия) полномочий по осуществлению государственного контроля
противоречит п. 2 ст. 3 Федерального закона, согласно которому в
отношении особо охраняемых территорий регионального значения
государственный контроль осуществляется органами государственной
власти субъектов РФ и специально уполномоченными на то
государственными органами РФ в области охраны окружающей среды.
Таким образом, законом субъекта РФ незаконно ущемлены полномочия
государственных органов Российской Федерации, установленные
федеральным законом, поэтому в указанной части оспариваемая норма
подлежит признанию недействующей и не подлежащей применению.
В п. 1 статьи 16 Закона РС(Я) установлено, что нарушение
установленного режима или иных правил охраны и использования
окружающей природной среды и природных ресурсов на особо
охраняемых природных территориях, их охранных зон влечет за собой
наложение в административном порядке штрафа на граждан в размере
от одного до двадцати минимальных размеров оплаты труда и на
должностных лиц - от трех до сорока минимальных размеров оплаты
труда с конфискацией орудий и продукции незаконного
природопользования или без таковой. Данная норма противоречит
требованиям статьи 8.39 Кодекса Российской Федерации об
административных правонарушениях в редакции от 30 декабря 2001 г.,
поскольку устанавливает максимальный предел наказания, превышающий
названным Кодексом, и не устанавливает ответственность юридических
лиц за указанные нарушения. Поэтому п. 1 ст. 16 Закона РС(Я)
подлежит признанию недействующим и не подлежащим применению.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 191-197, 231
ГПК РСФСР, суд
решил:
Удовлетворить заявление прокурора.
Признать противоречащими федеральному законодательству,
недействующими и не подлежащими применению со дня вступления
решения в законную силу:
п. 1 ст. 3 Закона РС(Я) "Об особо охраняемых природных
территориях Республики Саха (Якутия)" от 6 мая 1996 г. в части
возложения осуществления государственного управления и
государственного контроля и управления в области организации и
функционирования особо охраняемых природных территорий
федерального значения на Республику Саха (Якутия) и специально
уполномоченные на то государственные органы Республики Саха
(Якутия);
п. 3 ст. 3 Закона в части предоставления полномочий по
осуществлению государственного управления и контроля в области
организации и функционирования особо охраняемых природных
территорий местного значения на местные органы государственной
власти;
п. 2 ст. 5; ст. 7, пп. 4 п. 1 ст. 11 в указанной части, пп. 18
п. 2 ст. 11 в указанной части, ст. 12, п. 1 ст. 16 Закона РС(Я)
"Об особо охраняемых природных территориях Республики Саха
(Якутия)" от 6 мая 1996 г.
Сведения о принятом решении опубликовать в средствах массовой
информации по вступлении решения в законную силу.
Решение может быть обжаловано и опротестовано в Верховный Суд
Российской Федерации в течение 10 дней со дня вынесения решения в
окончательной форме.
Председательствующий
Р.С.АЛЕКСАНДРОВА
|
